Современная археология: землекопы, переворот в подходе

Позитивная характеристика культуры

Определение культуры оставалось незавершенным из-за негативной характеристики программирования специфики человеческой деятельности. Применяя избранный метод, можно завершить определение культуры серией последовательных ограничений, позитивно дефинирующих программирование специфически человеческой деятельности.

Специфически человеческая деятельность осуществляется на базе биологической активности человеческих организмов (Вгау 1973), обеспечивается ею и даже требуется ею, более того — в историческом плане является ее закономерным продолжением. Но не сводится к ней. В целом она возникла по естественно-историческим законам, но применительно к каждому отдельному человеческому организму она неестественна, налагается на его биологическую активность извне-из некой особой социокультурной сферы.

В этом смысле культура есть нечто искусственное, налагаемое на природную среду и на природу самого человека. «Антропологу, — пишет Г. Кларк, горестно слышать, как хвалят поведение за то, что оно естественное. Конечно, в некотором смысле человеческое поведение вряд ли может быть каким-то иным, но в том смысле, который я имею в виду, это используется, чтобы отличать от «культурного»: «естественное» поведение противопоставляется как лучшее «искусственному» поведению.

Это отвратительная доктрина. Человеческие ценности и, по определению, обусловленное этими ценностями поведение не могут быть «естественными» …, они могут быть только «искусственными» … (Clark 1970:49-50). В искусстве его искусственность (конечно, особого рода — непринужденная искусственность) обеспечивается художественным творчеством. Если же говорить о культуре в целом, то ее искусственность обеспечена в конечном счете производством. В нем К. Маркс и Ф. Энгельс видели первооснову возникновения отличий человека от животного.

Не единственное, дефинирующее отличие, как иногда истолковывают их взгляд, а именно первооснову отличий человека: «Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни, — шаг, который обусловлен их телесной организацией» (Маркс и Энгельс, Соч., т. 3, с. 19).

Культуру можно рассматривать как техническое оснащение совокупного биологического организма человечества,состо-ящее из материальных и идеальных компонентов, предназначенное для усиления природных способностей организма и добавляемое к органам каждой отдельной особи извне после рождения посредством снаряжение и обучения, то есть как некое сложное орудие (абсолютизация этого аспекта дает технологический детерминизм — напр., White 1949).

И, как всякое орудие, культуру можно рассматривать как продолжение органов человеческого тела, как своеобразный искусственный орган (Применительно к орудиям идею выдвинул О. Крофорд — 1924: 18-19). Подобно органам тела, она работает в соответствующих условиях, отказывает в изменившейся до невыносимости обстановке, нуждается в замене более совершенным вариантом, подчиняется законам эволюции естественному отбору и т.п.
Читать далее

Процессы урбанизации и субурбанизации

Процессы урбанизации и субурбанизации усилили остроту положения негров в штатах. Число негров — владельцев ферм с 1950 по 1966 гг. сократилось в 5 раз. Раньше среди негров преобладали забитые и разобщенные полурабы Южных штатов, теперь пауперизованные горожане Севера, сосредоточенные в гетто городских центров, где создается взрывная обстановка. Освобождение Африки вдохновило на борьбу. Взрыв негритянского возмущения начался в середине 1950-х гг. и привел к середине 1960-х к созданию партии «черных пантер», бунтам и уличным боям. Взрывоопасной оказалась и молодежь.

Возросшая в силу демографических сдвигов количественно (сейчас св. 50% американцев — моложе 25 лет), она по требованиям научно-технического прогресса оказалась сконцентрированной в университетах и колледжах (число студентов в США с 1957 по 1969 гг. выросло в 3 раза и достигло 7 млн.). Остро возбудимая и критичная по естественным возрастным особенностям, молодежь больнее ощущает общественные недуги и по объективным причинам. Безработица среди белой молодежи не 3%, как в целом по нации, а 12%. Экономическая неустойчивость создает тревожное настроение относительно возможностей устройства после учебы и порождает недовольство всей социальной системой.

Война во Вьетнаме и перспектива бесславной гибели затрагивает прежде всего молодежь; аморальность этой войны и многих аспектов внутренней жизни страны порождает опустошенность или протест. Наркомания среди молодежи с 1960 по 1967 г. выросла в 8 раз. Пренебрежение к общественным нормам становится все более открытым. «Молчаливое отчуждение» в 1950-х гг. сменилось «бунтом» 1960-х — волна митингов и забастовок взвилась с 1964 г.

Все эти данные достаточно широко известны, и если был смысл приводить их здесь, то лишь для того, чтобы уяснить тот факт, что отчетливое проявление и интенсификация всех этих феноменов произошли именно в интересующее нас десятилетие — с середине 50-х гг. по середину 60-х годов. Любопытно, что сигнализировавшие об основных сдвигах книги Вуда и Гэлбрайта вышли уже в 1958 г.

Но чтобы установить причинную связь между этими сдвигами в обществе и обращением американской администрации к покровительству археологии, мало привести хронологические совпадения нужно еще обнаружить логический и психологический механизм, соединяющий эти сдвиги со столь необычным реагированием администрации. Реакция администрации, однако, вторична. Первым реагентом является общество.

Естественно, что чем радикальнее сдвиги в обществе и чем острее назревшие общественные конфликты, тем более крупные социально-исторические проблемы встают перед общественной наукой, тем шире хронологический охват процессов, в исследовании которых надеются найти ключ к решению современных проблем. А чем шире хронологический охват процессов, тем глубже в прошлое отодвигаются исходные рубежи этих процессов, и с ними — зародыш коренных функциональных связей и противоречий современности.
Субурбанизация

Понятие о современной археологии

Современная археология (New, modern Archaeology), называемая также «новой», «научной», «системной», «процессуальной», «прогрессивной» и «авангардной» и далее обозначаемая сокращенно (СА) — предмет наиболее громких споров в современной научной жизни археологов Запада. Споры эти продолжаются вот уже полтора-два десятилетия, и острота их не уменьшилась, а пожалуй, возросла. Похоже, что произошла резкая поляризация сил в археологии западного мира (Западной Европы и Северной Америки).

Чтобы оценить с позиции Российской археологии радикальность, смысл и значение этой поляризации и соответственно выработать собственное отношение к борющимся сторонам, к их идеологическим установкам и их вкладам в науку, нужно исследовать феномен «Современной археологии» всесторонне — ее идейные истоки и социально-исторические корни, состоятельность и плодотворность ее предложений, их богатство и новизну.

«Современная археология» и хронологический рубеж. Термином «выделение» обычно обозначают два разных процесса: это появление и обособление некоторого феномена в реальном мире, и различение, ограничение и определение (выработка дефиниции) этого феномена исследовательскими операциями. Поскольку здесь указанные операции будут ориентированы на прослеживание реального процесса и его результата, оба значения термина соединяются. Высказывалось немало нареканий на термин «современная археология» или «Новая археология».

Он не и слишком претенциозный, и слишком неопределенный, и слишком узкий (отрывает от традиций, исключает наследие старой археологии), и неудобный в перспективе (станет ведь и «новая археология» старой) и т.п..

И он даже не очень адекватен обозначаемому понятию: археологические идеи НА не новы, а новые — не археологичны, ибо относятся не к археологии, а скорее к культурной антропологии или философии. Так что и не «новая», и не «археология». Но термин этот прижился именно потому, что вполне соответствует задаче, стоявшей перед теми, кто им воспользовался.

Своим буквальным смыслом избранный термин подчеркивает два обстоятельства, которые этим деятелям и требовалось подчеркнуть. Во-первых, то обстоятельство, что обозначаемая им концепция и школа порывают со старыми традициями и осуществляют радикальнейшие перемены, «революцию в археологии», причем революцию первого ранга, эпохальную. Л. Бин-форд сопоставляет ее с дарвиновским переворотом в биологии.

Дэвид Кларк приравнивает к заложению основ современных эмпирических наук в эпоху Возрождения и ассоциирует термин «новая» с названием основополагающих трудов Галилея по физике и механике и Ф. Бэкона. Второе обстоятельство заключается в том, что концепция, обозначаемая термином новая археология, должна быть (и, по мнению ее приверженцев, становится) общеобязательной, заполняя собой всю современную археологию. Она предлагается как новая парадигма всем, кто желает работать на современном уровне. Именно так: не «новая теория» или «новая школа», а «новая археология».
Читать дальше…